Хранитель[СИ] - Иар Эльтеррус

  Стоявшие в отдалении гурьбой женщины, не сдержавшись, загоготали.

  - Габыр, старый, давно на себя смотрел? Чьи клыки отдавать собрался? У тебя только один остался, да и тот в племенном имени!

  Дазар, увидав рассерженное лицо кама, невольно улыбнулся.

  - Лады, Габыр! Коли говоришь, что чист, то так оно и есть. Тебе видней. - Атаман повернулся к стоящему рядом парню, что сосредоточенно ловил каждое слово. - Что ж, Сегар, ты все слышал. Иди к нему и говори с ним, это твой брат; вы уже взрослые мужчины, и этот вопрос должны решать между собой. Мы же тебе больше ничем помочь не сможем и держать Дарра больше не станем - он наш родич.

  Дазар развернулся и пошел в юрту. Он жутко устал за бессонную ночь.

  Сегар дрожал от страха. Все его воинские умения, сила и скорость, его знание, как выследить добычу и взять зверя, сейчас ничем не могли ему помочь. Орк столкнулся с чем-то совершенно новым, с чем-то, что никак не вкладывалось в привычную картину мира. Его брат, самый близкий ему орк, внезапно изменился, и изменился сильно. Сегар надеялся, что Дарром овладел дух степи, и Габыр прогонит его, но кам сказал, что брат остался собой. А что это значит, не объяснил, и теперь Сегару предстояло понять все самому.

  Орк подошел к юрте и остановился, не решаясь войти. Кровных родственников, кроме брата у него не осталось. Еще когда близнецы не могли и лука натянуть, их родителей убил степной ящер, и они остались одни друг у друга. Голодать братьям не пришлось - орки никогда не оставят соплеменников, и братьям не раз предлагали перейти в другую семью, но они не соглашались: продлить род отца святая обязанность любого орка. Но их все равно не бросили. Кто приносил кусок бараньей вырезки, кто, возвращаясь с охоты, оставлял куропатку...

  Однако близнецы не остались в долгу. Еще когда их одногодки пасли лошадей да гуляли по пастбищу, братья вышли в степь на охоту. Вскоре они стали лучшими звероловами в поселении и никогда не возвращались в стойбище без добычи. Взамен племя снабжало их всем необходимым - одеждой, юртой, лошадьми, стрелами и оружием.

  И первыми же среди одногодков близнецы стали мужчинами. Редкий случай, чтобы два орка смогли взять степного ящера в сухом ковыле, но братья не спасовали, встретив смертельно опасного хищника, и остались в живых. Лишь Сегар получил на память об этом две культи вместо пальцев на левой руке да шрам от когтей через все бедро. И когда братья притащили тело ящера в стойбище, их сразу же произвели в мужчины. Стойбище тогда двое суток смаковало магир, торжествуя их посвящение.

  Орки не считали прожитых лет. Не имело значения, сколько раз природа проходила извечный круг перерождений на твоем веку - ты либо мужчина, либо нет. И лишь показав, что ты этого достоин, можно получить этот статус. Бывало так, что орк и умирал ребенком, не оставив наследников: потомство мог иметь лишь мужчина, да и ни одна уважающая себя женщина не свяжет жизнь со слабым неудачником. Братья стали самыми молодыми мужчинами племени, но обязанности на них лежали такие же, как и на остальных: кормить племя, защищать от набегов степных собак, если нужно - сходиться в бою с другими племенами... Жизнь мужчины закалила парней, превратила их в могучих воинов, но никак не смогла подготовить Сегара к сегодняшнему дню. То, что произошло, привело его в замешательство. Орк привык к простой жизни и простым решениям: враг - бей, добыча - клади стрелу, брат - помоги... Но брат внезапно стал другим, начал говорить странные вещи, и Сегар не знал, что произошло. А неизвестное пугает, и Сегар на секунду даже захотел снова оказаться под источающей вонь зубастой пастью степного ящера, и ощутить тяжесть рогатины, пропарывающей тело врага.

  Однако выбора не оставалось. Простая и понятная жизнь закончилась вчера ночью; сегодня же новый день, требующий новых решений. Сегар собрался с силами и отодвинул полог.

  - Эээ... ты как? - Сегар не знал, с чего начать разговор.

  Дарр улыбнулся широкой, хорошо знакомой улыбкой. Он поднялся с расстеленного на земле ковра и подошел к Сегару.

  - Хорошо, братишка. Да не бойся ты, я все тот же Дарр. Серьезно. Слушай, давай пойдем отсюда, дышать нечем. Подальше... видеть тошно, как на меня смотрят.

  Дарр взял лежащий на стойке ятаган. Сегар не смог сдержать опасений и настороженно дернулся в сторону.

  - Ну вот, и ты туда же! - уголки губ брата огорченно опустились. - Да не брошусь я на тебя! Пойдем, я все расскажу. Пойдем, пойдем...

  Настороженные взгляды соплеменников причиняли боль. Еще вчера многие из этих женщин проявляли к нему недвусмысленный интерес, а сегодня отстраняют взгляд и шушукаются за спиной! Дарр не выдержал и повернул прочь, подальше от стойбища и орков, для которых он враз стал чужим. Сегар молча шел рядом, погруженный в свои мысли. Орк хотел бы объяснить и всем остальным, что он все тот же, но... память Эррандиала хранила множество подобных ситуаций. Не поймут. Не объяснить этого - теперь Дарр навсегда чужой для своего народа. Слишком сильно и слишком резко он изменился. Да и незачем ломать мировоззрение этих, в сущности, хороших орков: все равно он вскоре покинет их навсегда.

  Неподалеку от стойбища росло несколько степных вишен, расцветавших мелкими розовыми цветами. Дарр вдохнул напоенный сладкими запахами воздух и повернулся к брату.

  - Сегар, пойми, - захлебываясь от волнения, сказал он. - Я все тот же Дарр. Меня не поработили духи, я не сошел с ума - я в полном порядке! Я твой брат, как и вчера, и за день до того. Мне помнится наш отец и его тугой лук. Помнишь, как мы вдвоем не могли его натянуть и как он нам всыпал, когда увидел, что мы с ним сделали? Я помню маму и ее овец; кислый запах молока и стриженой шерсти на руках. Помнишь? И как она после того случая неделю травами наши задницы лечила, помнишь?

  В глазах брата показалась влага. Дарр усилил напор.

  - А еще я помню, как мы с тобой клялись на крови убить того ящера, что лишил нас родителей. Глупость, конечно - как найти его в степи? Я помню, как ты впервые подстрелил куропатку. Стреляешь ты плохо, но все равно это достижение, и мы устроили по этому поводу праздник. Ты помнишь, как мы тогда надрались недобродившим магиром?

  Сегар молча отвернулся и уставился в глубь бескрайней степи. Дарр подошел к нему и положил руку на плечо. Он не мог позволить себе потерять его, не мог позволить воздвигнуть непробиваемую стену отчуждения. Несмотря на новый уровень осознания мира, Сегар все равно оставался самым близким ему существом.

  - Я твой брат, - сказал орк, - я был им, и им же остался. До конца жизни я не предам, не брошу, и не отвернусь от тебя. Но я изменился. Да, я изменился - навсегда. Я не просто Дарр Длинный Клык - я вождь эльфов, Эррандиал. Я видел сотни перерождений природы. Создавал и свергал государства. Убивал и бывал убитым. Меня любили сотни женщин... я любил лишь одну. Выслушай меня, брат, и ты все поймешь.